На главную


10.01.2020
 


РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО.
Церковно-народное празднованіе Рождества Христова.


Рождество Христово – одинъ изъ важнѣйшихъ праздниковъ Православной Церкви. Священнымъ событіемъ, память котораго чествуется симъ праздникомъ, открывается рядъ спасительныхъ дѣйствій Божественнаго милосердія, направленнаго къ искупленію падшаго человѣчества. Радостные дни, въ которые св. Церковь благоговѣйно чтитъ начатокъ внутренняго возрожденія человѣчества, совпадаютъ съ возрожденіемъ основной оживляющей силы въ физической природѣ – солнца. Въ этомъ заключается причина того глубокаго, благоговѣйно-радостнаго настроенія, которое обычно въ дни Рождества объемлетъ человѣка, какъ существо духовно-разумное и члена міра, сотвореннаго благостію Создателя.

Соотвѣтственно важному значенію праздника Рождества Христова, св. Церковь установила для вѣрныхъ чадъ своихъ рядъ приготовительныхъ дѣйствій, которыя должны постепенно ввести человѣка въ уразумѣніо истиннаго смысла празднованія.

Празднику Рождества Христова предшествуетъ сорокадневный постъ, именуемый въ церковномъ уставѣ Рождественскимъ, такъ какъ цѣлью его учрежденія служитъ достойное приготовленіе вѣрующихъ къ празднику Рождества Христова. 21 ноября св. Церковь воспоминаетъ Введеніе во Храмъ Пресвятыя Богородицы. По смыслу церковной пѣсни, въ которой прославляется это событіе, праздникъ этотъ служитъ яснѣйшимъ напоминаніемъ о праздникѣ Рождества Христова: это – день предображенія Божія благоволенія къ людямъ и день проповѣди о спасеніи рода человѣческаго. Съ этого дня св. Церковь полагаетъ нѣть канонъ въ честь Рождества Христова, начинающійся призываніемъ всѣхъ вѣрующихъ къ славословію и срѣтенію родившагося Христа словами св. Григорія Богослова: «Христосъ раждается – славите! Христосъ съ небесъ – срящите», а заканчивается словами св. Іоанна Златоуста, указывающаго на таинство воплощенія Христа отъ Дѣвы Маріи: «Таинство странное вижу и преславное»... Съ благоговѣйнымъ восторгомъ прославляя снисшедшаго на землю Богочеловѣка, св. пѣснописецъ, наконецъ, въ недоумѣніи останавливается на самомъ событіи Рождества Христова и поражается тайною воплощенія Сына Божія, – тайною непостижимою и для ангеловъ: «таинство странное вижу и преславное: небо – вертепъ; престолъ херувимскій – Дѣву, ясли – вмѣстилище, въ нихъ же возлеже невмѣстимый Христосъ Богъ». Предпослѣднее воскросеніе предъ праздникомъ Рождества Христова называется недѣлею св. Праотецъ. Въ богослуженіи этого воскресенія воспоминаются всѣ святые праведники, жившіе до закона и по законѣ, ветхозавѣтные патріархи и пророки, «провидѣвшіе и проповѣдавшіе, что Христосъ – жизнь и воскресеніе рода нашего». Послѣднее воскресенье предъ праздникомъ Рождества Христова называется недѣлею св. Отецъ. Въ богослуженіи этой недѣли воспоминаются тѣ ветхозавѣтные праведники, отъ племени которыхъ собственно произошелъ по Своему человѣчеству Христосъ Спаситель. Такимъ образомъ, все время предшествующаго празднику поста съ церковными службами напоминаетъ собою то до-христіанское время, когда люди зрѣли грядущаго Христа въ образахъ, обѣтованіяхъ, пророчествахъ, ожидали Его пришествія и готовились къ достойному срѣтенію Его. Чѣмъ ближе къ празднику Рождества Христова, тѣмъ болѣе въ церковномъ богослуженіи пѣснопѣній, относящихся къ нему. За пять дней до праздника начинается такъ называемое предпраздноство его, какъ бы преддверіе наступающаго торжества. «Предпразднуемъ, людіе, Христово Рождество, – поется въ этотъ день, – и умъ вознесше къ Вифлеему, вознесемся мыслію и узримъ въ вертепѣ веліе таинство: отворзеся бо Едемъ, отъ Дѣвы чистыя Богу происходящу, совершенъ сый тойжде въ божествѣ и человѣчествѣ» (стихира на вечернѣ).

Канунъ праздника Рождества Христова называется въ богослужебныхъ книгахъ «навочеріемъ». Въ навечеріо праздника, если только оно не случится въ субботу или въ воскресенье (дни, свободные отъ поста), отправляется особое богослуженіе – «царскіе часы». Установленіемъ такого богослуженія и даже названіемъ его «царскими часами» Церковь выражаетъ, что съ возстановленіемъ и обновленіемъ падшаго рода человѣческаго, для чего и родился Сынъ Божій Христосъ Спаситель, начинается благодатное царство Божіе на землѣ и что потому день Рождества Христова есть для нея великая и вѣчная годовщина начала этого благодатнаго царства. Все дальнѣйшее богослуженіе въ этотъ день также проникнуто благоговѣйными воспоминаніями о великомъ событіи рожденія Спасителя міра.

Такъ Церковь приготовляетъ вѣрующихъ къ величайшему празднику Рождества Христова, который въ богослужебныхъ книгахъ именуется «пасхою», «праздникомъ трохдневнымъ», – постепенно разъясняя и внушая имъ смыслъ и значеніе его, и ту радость, которая прилична ему[1].

Благоговѣйно-радостное настроеніе, всецѣло проникающее существо христіанина въ праздникъ Рождества Христова, естественно, искало себѣ соотвѣтствующаго выраженія не только въ средѣ церковно-богослужебной, въ тѣсномъ смыслѣ этого слова, но и во всей бытовой обстановкѣ его жизни, всецѣло проникая ее и придавая ей столь трогательный характеръ радостно-христіанскаго празднованія. Многія черты народнаго празднованія Рождества Христова и соединенные съ этимъ празднованіемъ обычаи получили начало въ глубокой древности, еще во времена язычества Руси, и пощажены христіанскою проповѣдію потому, что не противорѣчили духу христіанства. Впослѣдствіи, по мѣрѣ утвержденія и развитія христіанскаго воспитанія народа, они сами проникались христіанскимъ духомъ; въ нихъ стали отражаться новыя, христіанскія понятія народа и такимъ образомъ они получили характеръ совершенно безвредныхъ и даже соотвѣтствующихъ праздникамъ народныхъ увеселеній.

Народныя приготовленія къ празднику начинаются задолго до Рождества. Приготовленія эти касаются чистоты и убранства хатъ, нарядовъ, всякаго рода заготовокъ по части пищи и питья.

Наши селянки – хозяйки вообще любятъ держать хату свою и свою семью въ чистотѣ и опрятномъ видѣ, а предъ наступленіемъ такого большаго праздника, какъ Рождество, онѣ прилагаютъ особенное попеченіе, чтобы привести все въ чистый и опрятный видъ. Къ этому празднику хозяйка непремѣнно вынесетъ изъ хаты все, что безъ особеннаго затрудненія можетъ быть вынесено и что болѣе или менѣе напоминаетъ о вседневномъ трудѣ. Хата тщательно выбѣливается; всѣ принадлежности домашняго хозяйства тщательно вымываются и чистятся. Бѣлье усиленно моется, чтобы въ хатѣ во время праздниковъ было какъ можно меньше грязи.

Ко времени праздниковъ всякій, кто имѣетъ возможность, старается обзавестись новою одеждой. До праздниковъ стараются какъ-нибудь обойтись старенькимъ; какъ бы ветха и заплатана ни была рабочая одежда крестьянина, никто изъ односельцевъ не позволитъ себѣ по этому поводу насмѣшки, тѣмъ болѣе укора. Къ праздникамъ же постепенно собираютъ матеріалъ для одежи – полотно, сукно, овечьи шкурки, сапожную кожу и т. д., чтобы къ празднику обзавестись какой-нибудь обновкою; за невозможностью сдѣлать что нибудь-посущоственнѣе, стараются пошить по крайней мѣрѣ рубаху. Въ этомъ отношеніи иногда бываютъ такіе нежелательные случаи, что нѣкоторые, изъ ложнаго стыда показаться межъ людей въ старой одеждѣ, отказываютъ себѣ даже въ такой существенной потребности, какъ пойти въ церковь.

Наступаетъ канунъ Рождества, извѣстный въ Малороссіи подъ названіями: «святый вечиръ», «богата кутя», «вилія» и «коляда». Съ вечеромъ этимъ соединено много обычаевъ, обрядовъ, примѣтъ и повѣрій.

До поздняго вечера всѣ постятся и съ появленіемъ звѣзды садятся за ужинъ, который начинаютъ готовить съ половины дня. Подъ вечеръ хозяинъ дома отправляется на гумно и съ молитвою беретъ связку сѣна и снопъ ржи и соломы, и всѣ это приноситъ въ хату. Сѣно или солома напоминаетъ собою тѣ ясли, въ которыхъ положенъ былъ при рожденіи Спаситель міра. Сѣно кладутъ на столъ и закрываютъ «убрусомъ» (скатертью), а снопъ ставятъ «на покути», подостлавъ немножко сѣна. На покути ставятъ горшокъ съ кутьею, покрытый «книшемъ»; надъ этимъ горшкомъ на возвышенномъ мѣстѣ зажигается свѣча. Затѣмъ семья одѣвается въ чистое платье и, съ появленіемъ звѣзды, начинается ужинъ, въ которомъ участвуетъ и прислуга. Начинается ужинъ ѣдою кутьи; при этомъ хозяинъ, крестясь, приговариваетъ «дай же, Боже, въ добримъ здоровли си святкы провести, ще и на той рикъ дождаты». Въ иныхъ мѣстахъ приговариваютъ: еще такъ: «хвалыты Бога, що дождали сего вечира. Царство небеснее, вичный покой батькамъ, матерямъ и всимъ покойникамъ, а намъ жывымъ на здоровля. Хай легко згадается живымъ (разумѣются отсутствующіе родственники). Будьте здорови!».

Когда ѣдятъ кутью, кто-нибудь изъ семьи беретъ ее въ ложку, подходитъ къ окну или выходитъ на дворъ и говоритъ: «морозе, морозе, ходы до насъ кути исты, а колы не идешь, то но йды й на жыто, пшеныцю и всяку пашныцю». Послѣднюю ложку кутьи бросаетъ въ потолокъ, «щобъ бжолы роилысь», и по количеству прилѣпившейся къ потолку кутьи предугадываетъ, хорошо ли проживутъ пчелы зиму и будутъ ли роиться лѣтомъ.

Вообще съ сочельникомъ связано много повѣрій относительно пчелъ, посѣвовъ и пр., что интересуетъ селянина. Послѣ перваго кушанья хозяинъ, закрывъ глаза, вытаскиваетъ изъ сѣна стебель; если онъ окажется длинный, то будетъ хорошій урожай, въ противномъ случаѣ – плохой. Когда съѣдятъ кутью, семья садится «на покути» на сѣнѣ, гдѣ стояла кутья, и «квокче», т. е., подражаютъ курицѣ, сидящей на яйцахъ, для того, чтобы «квочка» (насѣдка) выводила хорошо цыплятъ; потомъ сгребаютъ со стола немного сѣна и кладутъ въ то мѣсто, гдѣ будетъ сидѣть насѣдка; часть сѣна даютъ также скоту. Остальное сѣно лежитъ до Новаго года, а снопъ ржи остается «на покути» до Крещенія. Сору до Новаго года не выбрасываютъ на дворъ, а смотаютъ въ кучу подъ «покутя».

Среди всѣхъ рождественскихъ блюдъ крестьянина первое мѣсто занимаютъ кутья и узваръ, въ особенности первая. Лишеніе возможности ѣсть въ сочельникъ кутью считается большою непріятностью. Одинъ извѣстный этнографъ разсказываетъ по этому поводу такой случай. «Ѣхалъ я однажды на "богату кутью" изъ школы домой. Въ дорогѣ захватила насъ сильная вьюга и загнала въ одинъ степной шинокъ. Вхожу – цѣлая толпа народу, тоже путники. Се, то, другое, какъ обыкновенно бываетъ въ подобныхъ случаяхъ. Между тѣмъ, начало темнѣть, скоро бы и за кутью пора. Принялись толковать о кутьѣ: что нельзя же намъ остаться безъ нея, надобно во что бы то ни стало достать; толковали, толковали и порѣшили обратиться къ хозяину, – продай, молъ! – "Святощивъ не продаютъ" (того, что свято, не продаютъ) – лаконически отвѣчалъ намъ сѣдоволосый хозяинъ шинка. – "Такъ дай такъ, спасыби тоби!" – "Такъ – можно!" – и, поворотившись къ старухѣ, – "Дасы имъ, стара, якъ будемо исты, по грудочци (по кусочку), тай по пивъ-ложкы сыты и по ложци узвару!". Съѣлъ старикъ со своею семьею кутью, съѣли и мы каждый свою порцію, благодаримъ хозяина, – въ ворота стукъ! Цѣлый транспортъ привалилъ, и все-таки наши земляки. Обогрѣлись новопріѣзжіе, и какъ мы: "будь ласковъ, дидусю!" – "Нѣтъ кути!". Жалко было смотрѣть, въ какое бѣдные пришли уныніе! "Вотъ, – говорятъ, – какъ привелъ Богъ! Хоть бы чужой, хоть бы по кусочку!". Слушалъ-слушалъ ихъ старикъ, – "ну, говоритъ, коли ужъ вы люди такіе богобоязливые... обождите! Дай мнѣ, старуха, лихтарню (фонарь), да не вымывай миски, что ѣли кутью!". И взявъ фонарь, поставивъ въ него "каганецъ", вышелъ изъ хаты. Чрезъ четверть часа онъ воротился съ кружкою яблочнаго квасу... вылилъ его въ миску и поставилъ на столъ: "поижте, – говоритъ, – хоть оцего замисть узвару; стари люде такъ насъ вчылы при нужди" (поѣшьте хоть этого вмѣсто узвару, – старые люди такъ насъ учили помогать себѣ при нуждѣ). И новопріѣзжіе ѣли ложками квасъ и благодарили Бога и старика, что и они, бѣдные путешественники, могли встрѣтить кутью».

Столь важное значеніе употребленія кутьи и узвару въ Рождественскій сочельникъ можетъ быть объяснено символическимъ значеніемъ этихъ яствъ. Кутья есть неотъемлемая вещь при похоронахъ и поминовеніи покойниковъ, а взваръ обыкновенно приготовляется при рожденіи дитяти. Легко отсюда заключить, что этими двумя блюдами въ вечери Рождества Христова имѣется въ виду соединить воспоминаніе о рожденіи и смерти Спасителя[2].

Послѣ ужина нѣкоторые члены семейства, преимущественно дѣти, посылаются «съ вечерою» къ священнику, крестнымъ отцу и матери, повивальной бабкѣ и родственникамъ. Они приносятъ съ поздравленіемъ кутью, книши, рыбу и пр. Священникъ даритъ ихъ просфорою, а крестьяне пряниками, орѣхами и деньгами. Эта вечеря есть выраженіе взаимной любви христіанъ, есть, можетъ быть, напоминаніе тѣхъ вечеръ любви, какія существовали у древнихъ христіанъ. У нашего народа есть такая легенда. Въ Іерусалимѣ у гроба Христова стоятъ постоянно два мальчика, оберегаютъ гробъ; и какъ кто прійдетъ къ нимъ, то все спрашиваютъ: «А чы ще кумъ до кума носе вечерю?» – «Носе», – отвѣчаютъ. – «Ну, ще, кажутъ, далеко страшный судъ, а якъ перестане кумъ до кума вечерю носыть, тогди и страшный судъ буде».

Въ ночь подъ Рождество не принято стлать постелей, а ложатся спать на голыхъ доскахъ; набожные старые люди и совсѣмъ не ложатся, а проводятъ ночь въ чтеніи молитвъ и въ ожиданіи благовѣста къ утренѣ. «Хто въ таку ничъ пидъ таке велыке свято спыть, той царство небесне, спасиння прослыть».

По селамъ на первый день Рождества утреня начинается ночью, часовъ въ 2-3. Къ богослуженію всѣ, по возможности, идутъ въ церковь, надѣвши праздничныя одежды. Возвратясь изъ церкви, хозяинъ зажигаетъ восковую свѣчу, и семья садится обѣдать. Обѣдъ начинаютъ нѣсколькими ложками той кутьи, которая стояла ночью на столѣ, и продолжаютъ постнымъ борщомъ, оставшимся отъ ужина. Только поѣвъ постной пищи, хозяинъ тушитъ свѣчу и семья разговляется колбасой или чѣмъ другимъ.

Съ вечера перваго дня праздника начинается «колядованье» и продолжается до праздника Богоявленія. Дѣвушки и дѣти колядуютъ подъ окнами и въ своихъ пѣсняхъ величаютъ хозяина и его семью. Когда пропоютъ колядку, дѣти и дѣвушки привѣтствуютъ хозяина; ихъ дарятъ пирогами или деньгами, на которыя они покупаютъ себѣ различныя вещи и тщательно сберегаютъ ихъ. Колядники нерѣдко ходятъ съ фонаремъ, сдѣланнымъ изъ бумаги въ видѣ луны или звѣзды. Сотни дѣтскихъ голосовъ оглашаютъ все село и сливаются въ одну общую, иногда нестройную, но весьма пріятную гармонію. Отколядовавъ подъ окнами одной хаты и получивъ вознагражденіе, колядники отправляются къ другой хатѣ. Случается, что въ иной хатѣ для нихъ не отпираются двери и не выносится подачка; но дѣти не огорчаются этимъ, а, смѣясь и шутя, отправляются подъ окна другой хаты; очевидно, что не подачка служитъ побужденіемъ колядовать.

Взрослые колядуютъ особеннымъ образомъ. Они идутъ къ священнику, поютъ колядную пѣснь и записываются здѣсь внести въ пользу церкви небольшую сумму, независимо отъ того, что будетъ «выколядовано». Испросивъ у священника благословеніе, берутъ у старосты церковный колокольчикъ и съ этимъ колокольчикомъ, нерѣдко вмѣстѣ съ старостой, идутъ колядовать по селу, и выколядованное или отдаютъ въ пользу церкви, или покупаютъ большую братскую свѣчу, которая зажигается во всѣ праздничные дни при каждомъ богослуженіи. Пришедши въ домъ, колядники спрашиваютъ прежде позволеніе: «чы позволите, пане-господыну, заколядовать, сей домъ розвеселыты, Ирода засмутыты?». Получивъ позволеніе, начинаютъ пѣть колядки. По окончаніи коляды, одинъ изъ пѣвцовъ – «береза», т. е. главный колядникъ, привѣтствуетъ хозяина такимъ образомъ: «виншую васъ зъ симъ пресвитлымъ праздникомъ, щобъ ци святкы проводылы, прышлого року дочыкалы зъ миромъ, въ покою, добримъ здоровли зъ диткамы; а вы, хлопци, кажить: дай, Боже!». На это остальная компанія отвѣчаетъ: «дай, Боже!».

Всѣ вечера праздника Рождества Христова до Богоявленія называются «святыми», а потому въ эти вечера не принято производить никакихъ работъ, развѣ только «пирья дерты», что, какъ извѣстно, вовсе не считается за работу.

Такъ празднуются народомъ дни праздника Рождества Христова. Въ эти дни высокаго религіознаго настроенія пастыри Церкви наиболѣе успѣшно могутъ дѣйствовать на паству въ дѣлѣ руководства ея ко спасенію, къ исправленію пороковъ и къ благоустроенію ея временной жизни. Да и самые праздничные народные обычаи слѣдуетъ направлять къ благимъ цѣлямъ, къ душеспасительнымъ дѣламъ. Напр., обычай носить наканунѣ Рождества Христова вечерю можно бы направить къ тому, чтобы это была не одна только форма, а дѣйствительное выраженіе христіанской любви къ ближнему, – чтобы вечерю несли не только къ богатымъ родственникамъ и къ священнику, но чтобы предъ наступленіемъ праздника и въ самый «святый вечеръ» болѣе достаточные, давали бы неимущимъ и хлѣбъ испеченный, и хлѣбъ въ зернѣ, и все, что нужно. Такъ именно и бывало въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, а можетъ быть и теперь есть. «Не остался у насъ, – читаемъ мы въ воспоминаніяхъ одного селянина о Рождественскихъ святкахъ, – безъ "богатой вечери" и убогій человѣкъ, который не имѣлъ у себя чего приготовить къ вечери; каждый достаточный хозяинъ пошлетъ ему и то и другое понемногу. И не одни зажиточные люди помогали бѣднотѣ и голотѣ, а каждый добрый человѣкъ считалъ своею священною обязанностью подѣлиться къ празднику и послѣднимъ съ убогимъ, чтобы и тотъ встрѣчалъ святой праздникъ не въ горѣ, а въ радости».

А. Л.

«Подольскія Епархіальныя Вѣдомости». 1899. №51. Ч. Неофф. С. 1223-1232.
_____________
[1] Приготовленіе христіанъ св. Церковію къ празднику Рождества Христова. // «Руководство для сельскихъ пастырей». 1890. № 48. С. 289-298.
[2] Смирна, которую волхвы принесли въ даръ новорожденному Спасителю, также знаменовала смерть Христову.



На главную