Публичное чтеніе въ Новоторжскомъ духовномъ училищѣ марта 19, 1898 г.

Противъ поста, какъ особаго церковнаго установленія, въ настоящее время все громче и громче раздаются голоса людей, которые или вовсе отвергаютъ его значеніе, называя постъ учрежденіемъ отжившимъ, несовременнымъ, или утверждаютъ, что постъ мыслимъ только для простого народа, который не умѣетъ отличить въ религіи важнаго отъ неважнаго, несущественнаго, и поэтому живетъ и удовлетворяется одной внѣшней религіозной стороной. Думаю, что для многихъ изъ насъ такіе голоса не безразличны. Къ религіознымъ вопросамъ, къ предметамъ вѣры, къ вѣковымъ установленіямъ Церкви равнодушнымъ быть нельзя. Вѣдь постъ, какъ установленіе церковное, имѣетъ начало отъ Христа и отъ апостоловъ. Неужели же онъ теперь только сталъ ненуженъ? Или мы, современные христіане, больше развились и усовершенствовались въ христіанской жизни, чѣмъ христіане первыхъ вѣковъ? Сомнительно.

Таковы побужденія, вызвавшія собою настоящее чтеніе и опредѣляющія собою и задачу его и характеръ содержанія.

Несомнѣнно извѣстно, что древніе евреи до пришествія Господа содержали много постовъ. Были у нихъ посты періодическіе, въ извѣстное время года, какъ и у насъ, были посты особенные, которые устанавливались по случаю народныхъ бѣдствій – порабощенія иноплеменниками, войны, голода, мора. Фарисеи, еврейская секта, содержали свои посты, особенные по своей строгости. Какъ же Господь отнесся къ еврейскимъ постамъ? Уничтожилъ ли ихъ, замѣнялъ ли ихъ чѣмъ, назвалъ ли необязательными? Нѣтъ, Онъ не сдѣлалъ ни того, ни другого, ни третьяго.

Однажды, обличая фарисеевъ за ихъ лживый, лицемѣрный постъ, особенно за то, что во время своихъ постовъ они строили печальныя лица, стараясь заявить предъ другими о своемъ благочестивомъ подвигѣ, Господь сказалъ окружающему народу: ты, когда постишься, помажь голову и лицо твое умой (Мѳ. 6, 17), т.-е. не давай понять другимъ о своемъ постѣ, напротивъ, всѣми мѣрами старайся, чтобы объ этомъ не зналъ никто, кромѣ Отца Небеснаго, умой лицо твое, кажись людямъ радостнымъ, праздничнымъ, веселымъ.

Въ другой разъ, говоря о тѣхъ духовныхъ средствахъ, которыми апостолы и всѣ вѣрующіе могутъ изгонять бѣсовъ изъ людей, Господь добавилъ: сей родъ, т.-е. бѣсовскій, ничѣмъ не можетъ быть изгнанъ, только молитвою и постомъ (Мѳ. 17, 21).

Еще разъ, когда фарисеи вздумали обличить учениковъ Христовыхъ за то, что они не соблюдаютъ положенныхъ по закону постовъ, Господь сказалъ: придутъ дни, когда отнимется у нихъ женихъ и тогда будутъ поститься въ тѣ дни (Мѳ. 9, 15), а въ слѣдующихъ за этими словами притчахъ о новой заплатѣ на старой одеждѣ и новомъ винѣ въ старыхъ мѣхахъ Онъ предуказалъ, что постъ этотъ будетъ такой строгій, какого апостолы при жизни Господа, не обновленные еще силою Духа Святаго, и вынести не могли.

Такъ говорилъ и училъ Господь, когда Ему случалось говорить о постѣ. Слово Его никогда не расходилось съ дѣломъ. Предъ выступленіемъ на проповѣдь Онъ постился 40 дней. Кромѣ того, все заставляетъ думать, что Господь во время Своей земной жизни соблюдалъ и другіе древніе еврейскіе посты, потому что Онъ ни на іоту не отступалъ отъ всего, что написано въ законѣ.

Согласно ученію и примѣру Господа Іисуса Христа, святая Церковь еще въ лицѣ свв. апостоловъ установила посты. По крайней мѣрѣ, несомнѣнно извѣстно, что настоящій Великій постъ, равно посты въ среду и пятницу, ведутъ свое начало отъ апостоловъ. Объ этомъ говорятъ апостольскія правила (напр. 69) и другія преданія, свято хранимыя Церковію съ древнѣйшихъ временъ. Исполнилось слово Господне: «когда отнимется у нихъ женихъ, тогда постятся въ тѣ дни». Въ настоящіе великіе дни мы постимся, готовясь къ воспоминанію страстей Господнихъ. Среда и пятница постоянно напоминаютъ намъ о томъ же, т.-е. о страданіяхъ Господа, первая какъ день преданія, вторая какъ день страданій и смерти Господа нашего. Такую же почтенную давность имѣютъ за собою и другіе посты Церкви христіанской. Всѣ они установлены не позднѣе II вѣка послѣ Рождества Христова и всѣ имѣютъ одну и ту же добрую цѣль дать возможность человѣку-христіанину быть господиномъ надъ своими тѣлесными и духовными недугами, которые развиваются и поддерживаются въ человѣкѣ невоздержаніемъ въ пищѣ и питьѣ.

Это неоспоримая истина, что разъ человѣкъ захотѣлъ исправить себя, онъ долженъ начать съ тѣлеснаго воздержанія, долженъ меньше ѣсть и пить, долженъ ограничивать свои потребности, умѣрять свой аппетитъ. Съ этимъ согласны всѣ, кто проповѣдуетъ, учитъ людей исправлять жизнь. Даже языческія религіи и тѣ требуютъ отъ своихъ послѣдователей по временамъ строгаго воздержанія. Магометане во время своего поста «рамазанъ» не ѣдятъ ничего отъ восхода до заката солнца. Индійскіе факиры пріучаютъ себя не ѣсть по нѣскольку дней. Словомъ, постъ – учрежденіе общеловѣческое, потому, что требуется здравымъ человѣческимъ смысломъ. Христіанская Церковь только узаконила то, что для каждаго ясно безъ всякихъ доказательствъ.

Но понимать постъ христіанскій только какъ воздержаніе въ пищѣ – слишкомъ узко и несправедливо. Св. Церковь не такъ понимаетъ постъ. Она учитъ, по примѣру Господа, апостоловъ и всѣхъ свв. мужей, что одна пища насъ предъ Богомъ не поставитъ, не вмѣнится намъ въ особенную заслугу. И фарисеи постились, однако были люди гордые, лукавые, грабители, – жестокіе люди. Церковь христіанская учитъ и разумно учитъ, что пища, тѣлесное, воздержаніе есть только одно изъ лучшихъ средствъ для обузданія и низшихъ половыхъ инстинктовъ и духовныхъ страстей: гнѣва, гордости, зависти и проч., ихъ же въ человѣкѣ нѣсть числа. Если христіанинъ во время поста воздерживается отъ этихъ пороковъ и страстей, – онъ постится въ лучшемъ смыслѣ этого слова. Но и этого мало по ученію церковному. Христіанское понятіе о постѣ гораздо шире. Постящемуся христіанину Церковь предписываетъ – сколько возможно дѣлать добро: помогать бѣдному, потому что сказано: «милуяй пища взаймы даетъ Самому Богу», «блаженни милостивіи, яко тіи помиловани будутъ», – прощать обиды врагамъ по примѣру Господа, Который на крестѣ молился за Своихъ враговъ. Такой только постъ – истинный христіанскій постъ. Онъ ведетъ христіанина къ совершенству, помогаетъ достигать христіанскаго идеала.

Къ сожалѣнію, теперь такое время, что ни одно церковное учрежденіе не остается безъ критики, т.-е. безъ обсужденія со стороны христіанъ же.

Взглядовъ и мнѣній касательно постовъ христіанской Церкви: появилось нынѣ такъ много, что трудно въ нихъ и разобраться. Но всѣ противныя мнѣнія сходятся въ одномъ общемъ, что Церкви не слѣдовало воспрещать виды пищи, не слѣдовало налагать запрещеніе напр. на мясо, потому что мясо само по себѣ не грѣшно. Въ постъ нужно употреблять его меньше – и только. Дѣло не въ качествѣ, а въ количествѣ съѣдаемой пищи. Такого мнѣнія держится большинство людей образованныхъ.

Но справедливо ли это? Справедливо ли Церковь налагаетъ запрещеніе на качество пищи, не дозволяя ѣсть въ постъ именно мясо? Раскроемъ св. Библію и прослѣдимъ ее съ самаго начала.

По сотвореніи первыхъ людей, Адама и Евы, Богъ сказалъ: Вотъ Я далъ вамъ всякую траву, сѣющую сѣмя, какая есть на всей землѣ, и всякое дерево, у котораго плодъ древесный, сѣющій сѣмя: вамъ сіе да будетъ въ пищу. А касательно животныхъ, птицъ и рыбъ Богъ сказалъ только, чтобы человѣкъ обладалъ ими, но не сказалъ, чтобы они употреблялись въ пищу (Быт. 1, 28-29). И люди до потопа, болѣе 2200 лѣтъ, мяса не ѣли. Послѣ потопа Богъ, дозволилъ людямъ ѣсть и мясо, но только дозволилъ, а не повелѣлъ. Сказалъ Богъ Ною: все, что живетъ и движется, даю вамъ въ пищу, какъ зеленъ травную даю вамъ все (Быт. 9, 3). Это только дозволеніе, снисхожденіе Божіе, но никакъ не заповѣдь. Вѣдь для того, чтобы добыть себѣ мясную пищу, человѣку приходится убивать животныхъ, мучить ихъ, проливать ихъ кровь, тогда какъ и они живое созданіе Божіе и они чувствуютъ и по-своему наслаждаются жизнью. Несомнѣнно, что по этому самому Богъ не далъ первымъ людямъ въ пящу мясо. Но послѣ грѣхопаденія человѣкъ настолько успѣлъ развратиться, ослабить свои силы и здоровье, что для него оказалось не подъ силу бороться съ природой, добывая себѣ хлѣбъ, и Богъ дозволилъ человѣку ѣсть мясо животныхъ. Такимъ образомъ та растительная пища, которую ѣдятъ въ настоящіе дни Великаго поста всѣ добрые христіане, повинуясь уставу церковному, – эта пища дана человѣку первоначальною заповѣдію Божіею.

«Говорятъ еще, такъ разсуждаетъ въ Бозѣ почившій Никаноръ, архіепископъ херсонскій (въ I т. его соч.), будто посты вредятъ народному здоровью, что они губительны для дѣтей, которыя не выносятъ постной растительной пищи, утверждаютъ, что вообще для человѣка мясо – пища самая здоровая и питательная. Такихъ мнѣній держатся многіе, не признающіе постовъ. Но они становятся въ противорѣчіе съ фактами дѣйствительности. Простой народъ, для котораго почти круглый годъ Великій постъ, потому что онъ почти круглый годъ ѣстъ растительную пищу, всего рѣже заболѣваетъ желудочными болѣзнями. Напротивъ, люди, употребляющіе круглый годъ мясо, лѣчатся всего больше отъ желучныхъ заболѣваній. А въ простомъ народѣ, особенно у дѣтей, желудочныя, а лѣтомъ даже повальныя болѣзни происходятъ отъ массы причинъ, въ основѣ которыхъ лежитъ не растительная пища, всего чаще ими употребляемая, а бѣдность и невѣжество простого народа, совершенное отсутствіе въ немъ знанія такъ называемой гигіэны, науки о сохраненіи здоровья, да и крайняя скудость, почти невозможность соблюдать правила этой науки въ простомъ сельскомъ быту. Посмотрите за ребенкомъ въ домѣ простолюдина. Родился онъ или на холоду въ клѣти, или даже въ полѣ, если лѣтомъ. Прикрытъ какой-нибудь грязной ветошью, положенъ въ колыбель на груду немытыхъ тряпокъ. У него и нянька – какая-нибудь его же пятилѣтняя сестра. Растутъ деревенскія дѣти или въ грязи улицъ и дворовъ лѣтомъ, или въ курныхъ, холодныхъ, вонючихъ избахъ зимой, часто вмѣстѣ со скотомъ. Зимой и лѣтомъ ползаютъ и бѣгаютъ чуть не нагія. Пьютъ воду, какую Богъ послалъ, конечно, всегда сырую, часто гнилую, болотную, часто ледяную. Грызутъ всякій сырой овощъ, благо Богъ посылаетъ. Словомъ, ѣдятъ все то же, что въ деревнѣ ѣдятъ и взрослые. Вотъ гдѣ причины болѣзней народныхъ, а вовсе не въ растительной пищѣ».

Нѣтъ, растительная пища простого человѣка вполнѣ удовлетворяетъ, и онъ благодарилъ бы Бога и былъ бы совершенно здоровъ, если бы Богъ посылалъ ему чистый хлѣбъ въ достаточномъ количествѣ.

Насколько это мнѣніе, что растительная, постная пищи непригодна для человѣка, неосновательно, это видно ужи изъ одного того, что въ настоящее время среди образованнаго класса происходятъ по этому поводу споры и разногласіе. На Западѣ и у насъ явилось много сторонниковъ такъ называемаго вегетаріанства, т.-е. необходимости для человѣка одной растительной пищи. Нѣкоторые даже научна доказываютъ, что напр. въ горохѣ и бобахъ не менѣе питательныхъ веществъ, чѣмъ въ мясѣ.

Но сторонники вегетаріанства главныхъ образомъ ссылаются на побужденіе болѣе высшаго нравственнаго порядка. «По ихъ мнѣнію, говоритъ архіепископъ Никаноръ[1], мясная пища способствуетъ развитію въ человѣческомъ обществѣ грубости нравовъ. Люди до того привыкаютъ ѣсть или видѣть, какъ ѣдятъ мясо, что имъ при этомъ и на мысль не приходитъ объ убійствѣ тѣхъ животныхъ, куски которыхъ лежатъ на столѣ. Имъ и на мысль не приходитъ, что тамъ, гдѣ-то за городомъ, есть бойня, отвратительное, смрадное, кровавое мѣсто, гдѣ рѣжутъ, дерутъ, рубятъ и цѣдятъ кровь изъ жилъ».

Такимъ образомъ это новое вѣяніе среди современныхъ передовыхъ людей противъ мясной пищи всего лучше подтверждаетъ разумность и цѣлесообразность христіанскихъ постовъ. А если, сказать правду, то новѣйшій взглядъ на мясную пищу повторяетъ то, что давно извѣстно изъ ученія Церкви. Вѣдь и Церковь всѣми своими постовыми уставами говоритъ, что для человѣка необходима только растительная пища, какъ самая нормальная. Самое запрещеніе мяса во время постовъ говоритъ объ этомъ. Монашескій уставъ, въ которомъ монаху никогда не разрѣшается мясо, говоритъ о томъ же. Наконецъ, несомнѣнно извѣстно, что древніе христіанскіе пустыножители, отличавшіеся необыкновеннымъ постничествомъ и святостью жизни, не ѣли мяса никакого и никогда. Такіе примѣры встрѣчаются даже и теперь между ревнителями благочестивой христіанской жизни. И всѣ подобные подвиги Церковію не только никогда не осуждались и не осуждаются, напротивъ всегда поощрялись и поощряются.

Многіе думаютъ избавить себя отъ соблюденія постовъ и такими соображеніями. Посты перешли къ намъ вмѣстѣ съ христіанствомъ, а христіанство началось на югѣ въ такихъ странахъ, гдѣ богато-одаренная природа давала возможность человѣку быть сытымъ одними плодами и овощами. Жители холодныхъ странъ не могутъ довольствоваться такою пищею. Чѣмъ ближе къ полюсу, тѣмъ природа бѣднѣе растеніями и тѣмъ бодѣе нужды въ животной пищѣ. Какой же можно предписать постъ напр. лопарямъ или самоѣдамъ, весь промыселъ которыхъ – охота за тюленями, и вся пища которыхъ – тюленье мясо и жиръ? Эта пища ихъ не столько питаетъ, сколько согрѣваетъ, помогаетъ организму бороться съ холодомъ, дѣлаетъ его малочувствительнымъ къ ужаснымъ морозамъ, господствующимъ на сѣверѣ большую половину года.

Такого рода соображенія имѣли бы вѣсъ лишь въ томъ случаѣ, если бы Церковь весь смыслъ поста полагала въ качествѣ пищи. Смыслъ поста, какъ мы старались выяснить раньше, вовсе не въ томъ, чтобы ѣсть то-то и то-то и не ѣсть другого, противоположнаго. Но тѣмъ, кто думаетъ вышеприведенными соображеніями доказать, что человѣку, живущему въ различныхъ климатахъ, свойственна различная пища, мы указали бы на неосновательность ихъ доводовъ. Жители крайняго сѣвера питаются тюленьимъ жиромъ вовсе не потому, что только эта пища имъ и свойственна, а потому, что другой у нихъ нѣтъ. Намъ кажется, одна необходимость заставила ихъ пріучить свой организмъ къ такого рода пищѣ. Нѣтъ хлѣба, нѣтъ плодовъ, – поневолѣ будешь питаться тюленьимъ мясомъ. Это доказываетъ только, что человѣческій организмъ имѣетъ великую способность приспособляться ко всякой пищѣ, и больше ничего. Если бы была возможность на сѣверѣ такъ культивировать почву, что она за короткое время успѣвала бы давать достаточное количество хлѣба и другихъ растительныхъ продуктовъ, то еще вопросъ, что предпочелъ бы сѣверянинъ, мясную или растительную пищу. Напрасно указываютъ и на то, что одни монахи восточныхъ и южныхъ монастырей имѣли строгіе уставы о пищѣ и могли выполнить ихъ. Нашъ Соловецкій монастырь руководится не менѣе строгимъ уставомъ, и монахи его исполняютъ посты, несмотря на суровую природу и неплодородную почву сѣвера.

Нерѣдко можно слышать и такое мнѣніе, что не въ воздержаніи отъ пищи заключается постъ, а въ воздержаніи отъ духовныхъ недуговъ. Мнѣніе справедливое, но только повидимому. Справедливо, что постная пища есть только средство къ подавленію въ человѣкѣ низкихъ страстей. Человѣкъ постящійся, но гордый, сварливый, скупой нимало не заслужитъ предъ Богомъ. Не менѣе однако справедливо и то, что безъ воздержанія въ пищѣ не можетъ быть и поста духовнаго. Человѣкъ пресыщенный не сочувствуетъ страданіямъ голоднаго, потому что не знаетъ этихъ страданій. Онъ скорѣе склоненъ къ удовлетворенію своихъ страстей. Онъ не будетъ служить другимъ. Онъ любитъ себя одного. Люди утверждающіе, что необходимъ одинъ духовный постъ, совсѣмъ не знаютъ человѣческой природы. Они никогда не вдумывались въ состояніе человѣка, когда онъ не чувствуетъ ни въ чемъ нужды и всегда ѣстъ до пресыщенія. Иначе они не стали бы утверждать, что нуженъ только духовный постъ. Они не стали бы утверждать этого еще и потому, что Церковь не смотритъ на свои уставы о пищѣ, какъ на нѣчто обязательное, которое не должно быть никогда и никѣмъ нарушаемо. Вопросъ о пищѣ Церковію не рѣшается какъ вопросъ догматическій, не подлежащій измѣненію. Какой же духовникъ когда не разрѣшалъ во время поста больному молоко или мясо, если это необходимо для его здоровья, или этого требуетъ врачъ? Когда и гдѣ узаконилъ церковный уставъ, чтобы и малыя дѣти непремѣнно говѣли такъ же, какъ и взрослые? Нигдѣ и никогда. Церковь чужда узкаго, суроваго ригоризма въ вопросѣ о пищѣ, и если она требуетъ совершеннаго говѣнья, то требуетъ этого отъ вполнѣ здоровыхъ, взрослыхъ людей. Она знаетъ, что для такихъ постъ и говѣнье не принесутъ вреда, не убавятъ, не сократятъ жизни. Напротивъ, принесутъ несомнѣнную пользу даже для тѣлеснаго здоровья и умножатъ число дней человѣческихъ.

Архіепископъ Никаноръ, слова котораго мы приводили выше, въ одномъ изъ своихъ поученій изобразившій, какъ проводили четыредесятницу древніе монахи восточныхъ монастырей, съ сердечнымъ сокрущеніемъ восклицаетъ: «Гдѣ теперь подобные примѣры христіанской жизни? Гдѣ эти люди, полные несокрушимой христіанской мощи, необыкновенной силы воли, которымъ ничего не значило подавить въ себѣ не только человѣческія страсти, но даже естественныя потребности ради подражанія Христу? Все это когда-то было, жило, цвѣло, да увяло, да прошло, кануло въ вѣчность, отошло въ область дорогихъ для вѣрующаго сердца преданій. Мы состарѣлись, одряхлѣли, охладѣли до того, что и поститься намъ стало не подъ силу, и мы даже сомнѣваемся въ томъ, нужны ли посты и зачѣмъ они? Сомнѣваться и разсуждать намъ надо бы не объ этомъ, а о томъ, чтб въ нашей жизни осталось христіанскаго, свѣтлаго, чистаго, идеальнаго, а еще лучше безъ всякихъ сомнѣній и возраженій безпрекословно повиноваться уставамъ Церкви о постахъ, ея увѣщаніямъ поститься постомъ пріятнымъ, Богу угоднымъ»[2].



Священникъ Іаковъ Галаховъ.



«ВѢра и Церковь». 1900. Т. 1. Отд. 1. Кн. 3. С. 369-377.



[1] См. въ 1 т. статью о вегетаріанствѣ.

[2] Поуч. Никанора, т. I, стр. 287.



От Ред.: Еще в начале того столетия, на т. н. Всеправославным Конгрессе 1923 г., прозвучали модернистические постулаты ослабления традиционной православной дисциплины о постах – сокращение их продолжительности и умаление строгости. Но во 2-й пол. того столетия, в ходе подготовки к Всеправославному Собору, участники предсоборных конференций, явно показали себя сторонниками воплощения этих постулатов в жизнь. Модернисты предлагают упразднить или сократить до одной недели перед самим праздником Рождественский и Петров посты, а также ослабить нормы воздержания в Великий и Успенский посты. Допускаеться разрешение употреблять растительное масло и рыбы в среды и пятницы в продолжении всего года, за исключением приходящихся на период Великого Поста. Модернисты также намерены упразднить посты, которые выпадают на дни великих и храмовых праздников. К этому предлагается предоставить местному епископу право на ослабление или отмену поста в своих епархиях, согласно «церковной целесообразности». Все эти намерения модернистов в Православии вполне сопоставимы с постановлениями II-го Ватиканского собора в католичестве. Межправославная предсоборная подготовительная комиссия на I-м заседании в Шамбези (Швейцария) 16-28 июля 1971 г. рассмотрела проект доклада «Корректировка церковных правил относительно поста и приведение их в соответствие с нормами современной жизни», подготовленный Сербской Церковью. 2-й Всеправославной комиссией по подготовке Святого и Великого собора 15-23 февраля 1986 г. в Шамбези был предложен новый проект документа о посте. В нем были отвергнуты все предложения, сделанные в 1971 г., а вопрос «милосердной икономии» в дисциплине поста оставлен «на усмотрение Поместных православных Церквей», «с целью облегчить "тяготы" священного поста для тех, кто испытывает трудности в соблюдении всего предписанного, будь то по личным причинам (болезнь, военная служба, условий труда, жизнь в диаспоре и т.д.) или из общих соображений (климатические условия в некоторых странах, трудности в обретении пропитания, социальные структуры)». Проект этот был принят III-м Всеправославным предсоборным совещанием, состоявшимся 28 октября-6 ноября 1986 г. в Шамбези, в качестве одной из основных тем для будущего Всеправославного Собора. Мысль о «милосердной икономии» предсоборного проекта 1986г., была дословно помещена в 8-м пунтке документа «Важность поста и его соблюдение сегодня», принятого на Всеправославном Соборе на о. Крите в 2016 г.



Об авторе. Иаков Иаковлевич Галахов (1865-1938) – российский духовный писатель, протоиерей и пастырь-проповедник, известный русский церковный деятель, один из идеологов Катакомбной Церкви (ИПЦ). С 1911 г. профессор богословия Томского технологического института и преподаватель богословия на Сибирских высших женских курсах. В 1917 г. делегат Всероссийского съезда духовенства и мирян, участвовал в заседаниях первой сессии Собора. В 1918 г. приват-доцент историко-филологического факультета Томского университета. С 1926 по 1927 гг. – священник церкви в Иркутске. Лишен избирательных прав. В 1927 г. – арестован «за контрреволюционную деятельность» и приговорен к 3 годам ссылки. Отправлен в Туруханск, откуда в 1930 г. – был освобожден с ограничением проживания. Поселился в Казани. 31 августа 1930 г. – арестован по групповому делу церковников. По этому же делу были осуждены более 30 казанских непоминающих, в том числе епископ Иоасаф (Удалов), епископ Нектарий (Трезвинский), профессора Казанской духовной академии, монахи и монахини. В 1932 г. как «участник контрреволюционной организации Истинно-Православная Церковь» приговорен к 3 годам ссылки в Казахстан, с 1935 г. жил в Актюбинске. По одним данным умер от инфаркта миокарда в городской больнице г. Актюбинска, по другим сведениям был вновь арестован в Актюбинске и расстрелян 12 сентября 1938 г.