Рече имъ (ученикамъ) Іисусъ не обинуяся: Лазарь умре:
И радуюся васъ ради, да вѣруете, яко, не вѣхъ тамо...
Азъ есмь воскрешеніе и животъ: вѣруяй въ Мя,
аще и умретъ, оживетъ. (Іоанн. XI, 14- 15, 25)

Незадолго до заключительнаго въ уничиженіи акта Своего великаго служенія роду человѣческому – крестныхъ, страданій и смерти – Господь Іисусъ Христосъ совершилъ великое чудо воскрешенія изъ мертвыхъ четверодневнаго Лазаря. Это чудо было завершительнымъ моментомъ великихъ и славныхъ дѣлъ Господа, Его земной славы, но оно же было и началомъ моментовъ крайняго уничиженія Господа: «отъ того убо дне (враги Господа) совѣщаща, да убіютъ Его» (Іоан. XI, 53).

Недаромъ это чудо было въ концѣ земного служенія Господа: имѣя скоро вкусить смерть, Господь воочію, наглядно хотѣлъ показать всѣмъ – ученикамъ и народу, что Онъ во истину есть Посланникъ въ міръ отъ Бога Отца, Сынъ Божій, Владыка жизни и Побѣдитель смерти («Сія болѣзнь нѣсть къ смерти, но о славѣ Божіи, да прославится Сынъ Болсій ея ради... да вѣру имутъ, яко Ты Мя послалъ еси» – ст. 4, 42), что не должно поэтому смущаться сердце ихъ при видѣ скорой Его смерти, которая не можетъ овладѣть Имъ навсегда, какъ обыкновенными людьми: Онъ, поразившій жало смерти въ четверодневномъ Лазарѣ, не поразитъ-ли и не уничтожитъ-ли въ Себѣ? «Да вѣруете.. Азъ есмь воскрешеніе, и животъ» (ст. 15, 25).

И не только не должны смущаться за Него, но и больше сего: должны понять изъ сего чуда и воспринять въ себя, что совершитель сего сверхъестественнаго дѣла не есть источникъ жизни только для Себя Самого, но онъ источникъ вѣчной жизни и для всѣхъ людей, для каждаго въ частности: «Вѣру ли въ Мя, аще и умретъ, оживетъ» (ст. 25).

Получивши вѣсть о болѣзни Лазаря и зная, по Своему Божественному всевѣдѣнію о его смерти, Господь Іисусъ Христосъ не поторопился къ умершему, но «пребыть на немже бѣ мѣстѣ два дни» (ст. 6), – не поторопился, а остался два дня на мѣстѣ, зная, – прекрасно это знали и всѣ, – что въ ихъ жаркой странѣ трупы подвергаются быстрому разложенію, почему жители принуждены погребать своихъ покойниковъ непосредственно послѣ ихъ смерти. Четыре же дня должны были произвести страшное дѣйствіе на трупъ. «Господи, уже смердитъ: четверодневенъ бо естъ» – 39 ст.).

Тѣмъ величественнѣе и разительнѣе чудо!

Нужда должна достигнуть крайней степени; должно было во всей яркости обнаружиться полное безсиліе всякой естественной помощи. Божественное же могущество Іисуса Христа, побѣждающее самую смерть, – Его величайшая любовь къ обремененнымъ горемъ и страданіями, приходящая къ таковымъ даже съ превышеніемъ и препобѣжденіемъ «естества», должны были явиться народу во всемъ блескѣ и величіи, да чрезъ нихъ Прославится Сынъ Божій (ст. 4) и да увѣруютъ всѣ, что Онъ – Владыка смерти и жизни (ст. 25) и да исповѣдуютъ Его всѣ вмѣстѣ съ Марѳою – сестрою Лазаря – воплотившимся Богомъ («Глагола ему (Марѳа): азъ вѣровахъ, яко Ты ecu Христосъ Сынъ Божій, иже въ міръ грядый» –ст. 27).

Это великое чудо воскрешенія Лазаря изъ мертвыхъ – чудо показанной міру побѣды и владычества Іисуса Христа надъ смертью – должно было явиться подкрѣпляющимъ учениковъ и другихъ послѣдователей Христа средствомъ въ страшныя и тяжелыя минуты испытанія – въ минуты и дни страданій и мучительно-позорной смерти Его, въ дни пребыванія Его во гробѣ.

Какъ всѣмъ извѣстно изъ Евангелія (Іоан. XI гл.), чудо воскрешенія Лазаря произвело поражающее впечатлѣніе на присутствовавшихъ (а ихъ было много: утѣшать, по обычаю іудейскому, убитыхъ горемъ сестеръ – Марѳу и Марію – пришло очень много знакомыхъ и незнакомыхъ. Прибытіе Іисуса Христа привлекло еще болѣе народу): многіе изъ іудеевъ сейчасъ же увѣровали въ Него, а многіе изъ неувѣровавшихъ, – а можетъ быть и изъ увѣровавшихъ, – пошли тотчасъ-же возвѣстить начальникамъ іудейскимъ – врагамъ Іисуса Христа – о случившемся: увѣровавшіе съ добрыми цѣлями – показать врагамъ Христа, что этотъ великій Чудотворецъ есть истинный Мессія, а неувѣровавшіе съ другими цѣлями – враждебными Іисусу Христу.

Въ народѣ это чудо возбудило много разговоровъ и споровъ (ст, 36, 37). Многіе изъ народа, слыша и узнавая о чудѣ воскрешенія Лазаря, стремились лично видѣть послѣдняго, и удовлетвореніе этого стремленія оканчивалось вѣрою въ божественность Чудотворца (Іоан. XII, 9, 11). Это чудо обусловило и торжественную – царскую встрѣчу Іисуса Христа со стороны народа при входѣ Господа въ Іерусалимъ (Іоан. XII, 17-18)[1]. Оно же вызвало со стороны враговъ Іисуса Христа чрезвычайное собраніе членовъ верховнаго іудейскаго судилища (Іоан. XI, 47) для обсужденія даннаго чуда, его дѣйствія на народъ и вообще его значенія въ дѣлѣ Іисуса Христа (Іоан. XI, 47-48; ср. XII. 9-11), для обсужденія и принятія мѣръ противъ Іисуса Христа (Іоан. XI, 47-52), – обсужденія, закончившагося рѣшеніемъ при первомъ удобномъ случаѣ взять Іисуса Христа и убить (ст. 50-53), а на одномъ изъ слѣдующихъ собраній рѣшено было убить и Лазаря, какъ виновника обращеній многихъ изъ народа ко Христу[2], «чтобы стереть, по выраженію архим. Михаила, всякіе слѣды бывшаго чуда и страхомъ заставить народъ молчать о немъ»[3].

Это чудо было величайшимъ знаменіемъ и доказательствомъ Мессіанскаго достоинства Іисуса Христа. «Чудо надъ Лазаремъ, говоритъ Іоаннъ Златоустъ, и по самой природѣ своей было удивительнѣе (другихъ), и было совершено послѣ многихъ чудесъ... Поразительно было видѣть, что четверодневный мертвецъ ходитъ и говоритъ»[4]).

Да и по своему вліянію на людей это чудо выдѣлялось изъ ряда другихъ чудесъ. «Ни одно чудо такъ не привлекло къ Нему (Іисусу Христу) народъ, какъ чудо надъ Лазаремъ», говоритъ тотъ-же св. Іоаннъ Златоустъ[5]. Такое вліяніе и значеніе за этимъ чудомъ признали тогда же и враги Господа на своихъ совѣщаніяхъ по поводу этого чуда. («Вси увѣруютъ въ Него» – Іоан. XI, 48, 53; ср. XII, 9-11; 17-18. «Се міръ по Немъ идетъ» – XII, 19).

Увѣренность въ этомъ величайшемъ чудѣ – сильнѣйшее доказательство божественности Іисуса Христа. На значеніе этой увѣренности два вѣка тому назадъ указывалъ одинъ изъ родоначальниковъ новѣйшей философіи – еврей Спиноза, сказавшій о воскрешеніи Лазаря, что «если-бы онъ (Спиноза) могъ убѣдиться въ его воскресеніи, то онъ уничтожилъ бы свою систему и безъ отвращенія принялъ бы вѣру христіанъ»[6].

Велико и разительно чуда воскрешенія Лазаря, совершеннаго Господомъ Іисусомъ Христомъ, но какъ современники этого чуда, сами видѣвшіе его совершеніе или слышавшіе отъ очевидцевъ, такъ и послѣдующія поколѣнія людей не одинаково отнеслись и теперь относятся къ данному чуду. Одни, какъ мы знаемъ, изъ современниковъ – очевидцевъ чуда признали его за таковое, и увѣровали въ божественность Господа, другіе же не признали за чудо и еще съ большимъ ожесточеніемъ вооружились на Божественнаго Чудотворца. Тоже раздѣленіе относительно этого чуда было и въ послѣдующія времена, есть и въ наши дни. Были и есть лица, которыя не признаютъ дѣйствительности и сверхъестественности за воскрешеніемъ Лазаря. Вопросъ о томъ, дѣйствительно-ли было вескрешеніе Лазаря и было-ли оно сверхъестественно, т. е. было-ли чудомъ, занималъ и теперь занимаетъ души многихъ.

Укажемъ кратко на то, что говоритъ за дѣйствительность и сверхъестественность дѣла воскрешенія Лазаря.

О чудѣ воскрешенія Лазаря говоритъ евангелистъ Іоаннъ Богословъ, апостолъ Христа, по своему нравственному характеру не способный на обманъ и ложь, по своему развитію и образованію стоявшій даже выше другихъ апостоловъ. Не могъ поэтому св. Іоаннъ Богословъ выдавать за истину того, въ дѣйствительности чего онъ не былъ бы убѣжденъ. Онъ приводитъ различныя слова, вопросы и отвѣты Господа, разсказываетъ о различныхъ Его дѣйствіяхъ предъ воскрешеніемъ Лазаря и во время воскрешенія, – приводитъ и разсказываетъ подробно. Не могъ онъ приписывать всего этого Іисусу Христу, Котораго онъ чтилъ какъ Бога, если бы этого не было въ дѣйствительности. Этимъ ложнымъ приписываніемъ Іисусу Христу того, чего не было въ дѣйствительности, были бы возмущены и постарались бы опровергнуть тотчасъ же не только враги Господа, но и друзья Его, а, слѣдовательно, и друзья истины и правды. За дѣйствительность событія говорятъ всѣ приводимыя евангелистомъ обстоятельства: болѣзнь Лазаря, горе сестеръ, посольство ихъ къ Іисусу Христу, рѣчь Господа съ учениками по поводу полученіи извѣстіи о болѣзни Лазари, опасеніи учениковъ за Господа и за себя, – опасеніе, окончившееся все-таки рѣшеніемъ идти съ Іисусомъ Христомъ въ Виѳанію, дабы, по выраженію ап. Ѳомы, умереть съ Нимъ (Іоан. XI, 16), пещера погребенія, скорбь и слезы Господа, Его молитва къ Богу Отцу, воззваніе изъ могилы Лазаря, выходъ обвитаго пеленами по рукамъ и ногамъ Лазаря изъ могилы-пещеры, предложеніе Господа развязать его, а слѣдовательно и осязать его и пр., пр.

Притомъ все, что описываетъ евангелистъ, происходило не въ тѣсномъ кругу избранныхъ людей, но въ присутствіи многаго числа людей, – свидѣтелей чуда воскрешенія Лазаря, среди которыхъ были не друзья только Господа, но, какъ достовѣрно извѣстно, и ярые враги Его. Особенно ярко свидѣтельствуютъ о воскрешеніи Лазаря, какъ событіи дѣйствительномъ, главные враги Господа вожди народа, собравшіеся на совѣтъ по поводу донесенія имъ о совершенномъ чудѣ. На этомъ совѣтѣ не было рѣчи объ обманѣ, – событіе признано дѣйствительнымъ, – а только о томъ, какъ и что имъ – вождямъ народа – предпринять противъ Чудотворца. Нельзя даже было имъ, способнымъ на ложь и клевету, выдать все дѣло за обманъ и предать Чудотворца за это суду и наказанію, а потому-то они и рѣшили, не отрицая факта, просто – «безъ совѣсти» – предать смерти невиннаго, руководясь единственно положеніемъ (а вовсе не виновностью въ обманѣ), что «лучше одному человѣку умереть, чѣмъ многимъ погибнуть» (Іоан. ХI, 50). «Здѣсь они (т. е. враги I. Хр. – начальники народа), говоритъ по этому случаю св. Іоаннъ Златоустъ, не могли даже сказать и того, будто Онъ противится Отцу, потому что молитва Его заграждала имъ уста. И такъ какъ всегдашній предлогъ къ обвиненію теперь у нихъ былъ отнятъ, а чудо между тѣмъ было явное, то они рѣшаются на убійство»[7].

Далѣе за дѣйствительность событія говоритъ и личность самого Лазаря, жившаго послѣ и пользовавшагося вниманіемъ, какъ народа, который стремился видѣть возвратившагося съ того свѣта (Іоан. XII, 9), такъ равнымъ образомъ и враговъ Іисуса Христа и Лазаря, рѣшившихся убить и послѣдняго, какъ постояннаго живого свидѣтеля великаго событія, совершившагося въ селеніи Виѳаніи (XII, 10-11).

Наконецъ, и то всеобщее народное убѣжденіе въ чудесиости событія, каковое убѣжденіе выразилось предъ праздникомъ Пасхи въ торжественной встрѣчѣ Божественнаго Чудотворца при Его входѣ въ Іерусалимъ, не говоритъ-ли очень краснорѣчиво о дѣйствительности событія? Могло ли все описанное и не опровергнутое въ свое время ни друзьями, ни врагами, не опровергнутое впослѣдствіи и исторіей, – могло-ли все это быть обманомъ, вымысломъ, явленіемъ, ничего общаго не имѣющимъ съ дѣйствительностію? Да и могъ ли обманъ, вымыселъ произвести на друзей и враговъ, на народъ и вождей народа такое дѣйствіе, какое произвело воскрешеніе Лазаря? Нѣтъ, только дѣйствительное событіе могло имѣть такое дѣйствіе и такое вліяніе и значеніе.

Долженъ быть признанъ безспорнымъ и дѣйствительнымъ фактъ, что въ Виѳаніи «близъ Іерусалима яко стадій пятьнадесять» (Іоан. XI, 18) жилъ мужъ Лазарь, послѣ болѣзни «умерый, его же воскреси, (Іисусъ) отъ мертвыхъ» (Іоан. XII, I).

Нечего уже и говорить о томъ, что, если воскрешеніе Лазаря было событіемъ дѣйствительнымъ, – а оно было дѣйствительно, – то непремѣнно оно должно быть и сверхъестественнымъ, чудеснымъ: инымъ оно уже и не можетъ быть, ибо возстаніе мертваго, или его воскрешеніе, а тѣмъ болѣе мертваго, уже подвергшагося тлѣнію, не лежитъ въ законахъ естества, что достовѣрно извѣстно всякому, а есть дѣло превышающее эти законы. Іисусъ же Христосъ воскресилъ мертваго, да притомъ такого мертваго, который уже четыре дня находился въ гробѣ, и уже настолько разложился, что отъ него исходилъ значительный трупный запахъ, ощущаемый присутствовавшими («Уже смердитъ»). Для всѣхъ присутствующихъ не было никакого сомнѣнія въ смерти Лазаря: смерть Лазаря для нихъ была фактомъ простымъ, очевиднымъ, безспорнымъ, Такимъ же простымъ, очевиднымъ и безспорнымъ явился для нихъ и фактъ жизни Лазаря послѣ его смерти, – жизни, дарованной Лазарю Іисусомъ Христомъ въ присутствіи всѣхъ. «Смерть Лазаря, жизнь Лазаря – вотъ два простыхъ факта, которыхъ всѣ присутствовавшіе увѣрились своими чувствами. Присутствовавшимъ не нужно было (вопреки Ренану) ни физіологовъ, ни химиковъ, ни физиковъ, ни того менѣе лицъ, опытныхъ въ исторической критикѣ, чтобы знать что онъ (Лазарь) ожилъ и живетъ[8]. Для присутствовавшихъ фактъ воскрешенія Лазаря былъ такъ же простъ, и они такъ же легко въ немъ убѣдились, увѣрились, какъ просты бываютъ факты обыкновенные, житейскіе и какъ поэтому просто и легко бываетъ въ нихъ увѣриться. Поэтому-то всѣ такъ и поражены совершившимся: одни сразу увѣровали во Христа, какъ Мессію, другіе пораженные и растерянные, не имѣя достаточныхъ точекъ опоры въ себѣ самихъ, ранѣе предубѣжденные и враждебно настроенные противъ Христа, идутъ для сообщенія о фактѣ и для совѣщанія къ начальникамъ іудейскимъ. И эти послѣдніе, будучи злѣйшими врагами Іисуса Христа, признаютъ не только дѣйствительность факта, но и его чудесность. Они не говорятъ при разборѣ дѣла, что Іисусъ Христосъ совершилъ воскрешеніе Лазаря какимъ-либо естественнымъ путемъ, употребивъ для того то-то и то-то, – нѣтъ, какъ не сомнѣваются они въ самомъ фактѣ, въ его дѣйствительности, такъ нѣтъ сомнѣнія у нихъ и въ чудесности этого факта: «человѣкъ сей многа знаменія творитъ» (Іоан. XI, 47), говорятъ они, разбирая дѣло о воскрешеніи Лазаря, и тѣмъ самымъ ясно подтверждаютъ, что и разсматриваемое дѣло есть чудо. Очень цѣнное свидѣтельство, ибо оно исходитъ отъ злѣйшихъ враговъ Христа! Да и какъ могъ кто-либо изъ современниковъ, особенно изъ очевидцевъ отрицать чудесность этого дѣда? При очевидности для всѣхъ факта смерти Лазаря («смердитъ»), а потомъ также факта и его жизни среди нихъ, самый актъ воскрешенія былъ уже слишкомъ поразительно просто совершонъ на глазахъ у всѣхъ присутствующихъ. Никакихъ приготовленій, приспособленій, никакихъ особенныхъ пріемовъ, никакихъ усилій со стороны Божественнаго Чудотворца. Все это на глазахъ толпы людей было совершено съ такою простотою и легкостью, какъ будто и это дѣло воскрешенія мертваго представляло изъ себя простое, обыденное дѣло. Въ этой простотѣ – то и сказалось Божественное величіе, Божественное могущество Іисуса Христа. И всѣ – и простой народъ, и начальники народа – признали дѣло воскрешенія Лазаря чудомъ. Не всѣ только восприняли то, къ чему вело это чудо, и что нужно было принять, какъ прямое естественное слѣдствіе изъ него, – именно не всѣ увѣровали во Христа, не всѣ, не смотря на очевидность его божественности, признали его за Бога. Но такіе сдѣлали это по жестоковыйности своей (Дѣян. VII, 51), по упорству своего непокаяннаго и окаменѣлаго сердца (Римл. II, 5), по невѣрствію своему (Марк. XVI, 14), да сбудется Писаніе.

Наконецъ, если на фактъ воскрешенія Лазаря взглянуть съ точки зрѣнія тѣхъ отрицательныхъ и положительныхъ требованій, какія предъявляются къ истинному чуду, иначе говоря, взглянуть съ точки зрѣнія требованій церковно-исторической критики, такъ называемыхъ, внѣшнихъ и внутреннихъ признаковъ истиннаго чуда, то мы увидимъ, что фактъ воскрешенія Лазаря удовлетворяетъ всѣмъ безъ исключенія строжайшимъ требованіямъ этой церковно-исторической критики, т. е. имѣетъ всѣ необходимые внѣшніе и внутренніе признаки истиннаго чуда.

Итакъ, дѣло воскрешенія Лазаря есть фактъ дѣйствительный, историческій и въ тоже время сверхъестественный, чудесный.

«Нѣтъ сомнѣнія, что кто вѣритъ въ воскресеніе Христа, тотъ не можетъ усомниться ни на одну минуту и въ воскрешеніи Лазаря, такъ какъ то и другое чудо совершались одною и тою же божественною мощью»[9].

«О послѣдующей исторіи Лазаря, за исключеніемъ только разсказаннаго великаго событія, мы имѣемъ одни преданія и легенды. Говорили, что ему было тридцать лѣтъ отъ роду, когда онъ воскрешенъ былъ изъ мертвыхъ, и что онъ жилъ послѣ того еще тридцать лѣтъ; что онъ былъ царскаго происхожденія; занималъ цѣлый кварталъ въ Іерусалимѣ, а по профессіи былъ воинъ. Его мощи, говорятъ, были обрѣтены въ 890 году по Р. Хр., вмѣстѣ съ останками Маріи Магдалины, на о. Кипрѣ! Мощи его, столь много почитаемыя, были перенесены въ Константинополь. По другимъ преданіямъ, онъ жилъ въ Марсели и былъ будто-бы первымъ христіанскимъ епископомъ этого города»[10].

Словомъ, достовѣрныхъ свѣдѣній о послѣдующей судьбѣ Лазаря до насъ не сохранилось[11],



Б-ій.

«Саратовскія Епархіальныя Вѣдомости». 1903. № 7. Отд. Неофф. С. 290-299.

____________________________________
[1] «Свидѣтельствоваше убо народъ, иже бѣ прежде съ нимъ, егда Лазаря возгласи отъ гроба, и воскреси его изъ мертвыхъ. Сего ради и срѣте его народъ, яко слышаиш его сіе сотворша знаменіе».

[2] «Совѣщаща же архіерее, да и Лазаря убіютъ: яко мнози его ради идяху отъ іудей, и вѣроваху во Іисуса». Іоан. ХII, 10-11.

[3] Архим. Михаилъ. «Толковое евангеліе. Ев. отъ Іоан.», стр. 415. М. 1874 г.

[4] Полн. собр. сочин. І. Злат, въ рус. пер, т. VIII, кн. I, стр. 443 по изд. Спб. 1902 г.

[5] Ibid. стр. 443.

[6] Прессансэ. «Іис. Хр. и Его время». 2 изд. Спб. 1871 г. въ прилож., стр. 5.

[7] Поля. собр. сочны. I. Злат, въ рус. пер., т. VIII, кн. I, стр. 443 по изд. Спб. 1902 г.

[8] Абб. Гэтэ (о. Влад.) «Опров. на выдум. жизнь Іисуса» Э. Ренана, ч. 1-я, стр. 96 по изд. Спб. 1864.

[9] «Мысли о Богочеловѣкѣ», профес. Шилтова, Хар. 1902 года, стр. 67-68.

«Въ то время, какъ многіе изъ новѣйшихъ отрицателей евангельскихъ чудесъ сомнѣваются въ достовѣрностп факта воскрешенія Лазаря, одинъ изъ самыхъ выдающихся отрицательныхъ критиковъ Шлейермахеръ признаетъ достовѣрность этого чудеснаго событія и объясняетъ его тѣмъ, что молитва Іисуса была услышана Богомъ Отцомъ». Ibid, стр. 69-я.

[10] «Жизнь и ученіе Христа», д-ра К. Бейки, Вып. IV, стр. 11-12 по изд. М. 1894 г

[11] Д-ръ К. Бейки на основаніи разнорѣчивости преданій о дальнѣйшей судьбѣ Лазаря сомнѣвается въ исторической состоятельности этихъ преданій и легендъ. Ibid. стр. 12.