ДЕРЗНОВЕНИЕ – христианская добродетель, заключающаяся, по слову св. Иоанна Златоуста, в решимости отваживаться на опасности и смерть ради угождения Богу. ХРИСТИАНСКОЕ ДЕРЗНОВЕНИЕ СЛЕДУЕТ ОТЛИЧАТЬ ОТ ДЕРЗОСТИ, ТАК КАК ДЕРЗНОВЕНИЕ НЕРАЗРЫВНО СВЯЗАНО СО СМИРЕНИЕМ. Христианское дерзновение возрастает по мере возрастания познания любви Бога и соединения с Ним: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем. Любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он» (Ин.4:16-17). Источник христианского дерзновения в познании Бога как Любящего Существа, желающего спасения всех людей и пребывания в каждом человеке. Познание Божественной любви делает христианского подвижника дерзновенным, – «И воистину дерзновение к Богу есть некое око или крыло молитвы, или дивное некое молитвенное устроение; не так, чтоб дерзал кто о себе, яко добрый и достойный, но чтоб воспарял к надежде божественной, воодушевляясь помышлением о неизреченном человеколюбии, любви и незлобии к нам Божием. Итак, молись с дерзновенным настроением, в смиренном мудровании, питаясь благими надеждами на Бога, как сказано, во Христе Иисусе, Господе нашем» (Преподобный Каллист Ангеликуд, XIV в.).

Дерзновение побуждало многих борцов за Православие не смотря на все опасности, противостоят за чистоту своей Веры даже до крови. В житиях святых находится не мало тому примеров. Среди них интересный случай из жизни будушего святителя Феолепта, митрополита Филадельфийского († ок. 1325).

Когда была объявлена Лионская Уния, тогда еще молодой Феолепт оказался в рядах непримиримых противников её. Архимандрит Арсений (Иващенко), опираясь на похвальную речь Святителю, так описывает события жизни Феолипта в этот период (речь была произнесена в день поминовения святителя, может быть через год или два по смерти Святителя и написана его другом и статс-секретарем императора Андроника II Палеолога Никифором Хумном).

В 1277-м году император Михаил Палеолог воздвиг открытое гонение на противников унии с Римским престолом, велел конфисковать имения их и дома продавать с публичного торга. Когда такое распоряжение коснулось и Никеи, – Феолепту «шел двадцать пятый год, служил он у алтаря в сане диакона и имел супругу, красивую видом, прекрасную нравом. И вот тогда, лишившись дома и всего, что при доме, изгоняется он от родных мест в места безлюдные и необитаемые, не имея с собою ничего, кроме верхнего платья, сделанного из грубой волны и волос, не находя там ни крова, ни хлеба, ни иного чего в пищу и утоление голода, а питаясь в продолжение двадцати двух дней, и то в умеренном количестве, вареными бобами, которые давал ему некто Христа ради». Место, куда он укрылся от гонителей, были пустыни Афонской горы, по свидетельству «Добротолюбия»; тут встретился он и с другими отшельниками, долго боролся с искусительными воспоминаниями о прежней жизни и оставленной им жене, и наконец вручил себя одному подвижнику, под руководством которого проходил правила духовного подвижничества. «От него же научается он жизни по Богу, деятельности и вместе созерцанию, и трезвению ума. Под руководством его он упорядочил всякое чувство и подчинил его уму, и таким образом с постоянным и целостным усердием, тщанием и вниманием, при помощи Божией, он ратовал против наветов злых духов».

Молва о дивной жизни и добродетелях Феолепта дошла и до столицы; вместе с тем сделалось известным, что великое множество ратующих за благочестие против униатов «имеют его общим как бы языком и сильною поддержкою в противлении царю и терпении». Узнал об этом и император, и тотчас велел разыскать его и представить себе. Увидя его, Михаил Палеолог начал спрашивать его об отечестве и роде, откуда он и кто. Феолепт отвечал: «О царь! Не об этом ныне подобает мне слышать вопросы и давать ответы, а о том, из-за чего мы приведены и пред­ставлены твоему судилищу». Царь: «О чем это говоришь?». Феолепт: «О Христе и правом исповедании, нам от Него преданном». Тогда царь: «А мы что же для тебя? Ужели не христиане? Подлинно, если хочешь, мы клятвенно уверили бы тебя, что мы христиане». Он же: «Не клятвами и словами, а делами и поступками нужно удостоверять в истине». Царь: «Что же в делах наших осуж­даешь ты?». Тогда Феолепт сказал: «То, что извращаете Свя­щенные Писания». В гневе и ярости вскричал царь: «Священ­ные Писания! Священные – мы!». И это повторил несколько раз, задыхаясь от гнева. Предстоявшие, из царедворской угодливости упреждая волю своего повелителя, тотчас накинулись на бедного пустынника, били по голове и по лицу, рвали за бороду, волочили по полу и избитого вытолкали вон. Присутствующий при этом Александрийский патриарх Афанасий[1] словами ласковыми хотел утешить его и назвал его по имени с некоторым приложением, – то есть, вероятно, «честный», или «пре­подобный отец», хотя, замечает Хумн, Феолепт еще не был облачен в монашескую одежду. Исповедник ничего не сказал ему, кроме слов псаломских: «отступите от мене, вси делающии беззаконие» (Пс 6:9).

Немалое время после сего Феолепт провел в темничном заключении, и наконец отпущен с позволением идти, куда хочет. Он возвратился на родину, в Никею, убедил супругу свою к безбрачной жизни и, поставив для себя кущу в некоем сокровенном месте, проводил жизнь уединенную и благочестивую, уважаемый и почитаемый согражданами. Когда же, по смерти Михаила Палеолога (в конце 1282 года), новый император для умиротворения Церкви созвал в столицу, между прочим, и особенно известных терпением и подвигами за православие, то и Феолепт явился в Константинополь и принимал участие в соборе (в феврале 1283 г.), на котором прежний патриарх, Иоанн Векк, дал «покаянную запись» и отречение от патриаршего престола. О сдержанности и приличном поведении Феолепта на соборных прениях и суждениях, тогда как многие «ревнители» своим невежественным фанатизмом, лицемерием и тщеславием набросили тень на самое дело умиротворения Церкви и государства, свидетельствует Хумн, говоря, что Феолепт в словесных состязаниях с унионистами «и поражал быстро, и ни в чем не выходил из приличия, показал и благовоспитанность, и честность, и доброту». Подобную же вежливость и уступчивость показал он и в сане архиерейском, когда в 1288 году возникли пререкания из-за некоторых выражений в книге, написанной патриархом Константинопольским Григорием Кипрским. В конце 1283 или начале 1284 года Феолепт был возведен и на архиерейскую кафедру; его сделали митрополитом Филадельфийским.

Архимандрит Арсений (Иващенко) Очерк жизни Феолепта, митрополита Филадельфийского. // Странник. 1872. Т. 3. Август. С. 74-76.
___________
[1] Афанасий жил в Константинополе с 1276 года и ни одобрил унии, ни противодействовал ей, объяснив императору, что он – странник и пришлец, и прибыл в Константинополь по иным делам.